В наши дни памятник императору Александру III находится в Санкт-Петербурге, у входа в Мраморный дворец. Первоначально был установлен на Знаменской площади у Николаевского вокзала. Монумент посвящался «Державному основателю Великого Сибирского пути», то есть Транссибирской магистрали, начинавшейся от Николаевского вокзала, — строительство магистрали было начато при Александре III.
Заказчиками памятника являлись император Николай II и члены царской семьи, отдавшие предпочтение проекту итальянского скульптора П.П. Трубецкого, работавшего в России в 1897—1906 годах. Модель скульптуры выполнялась в Петербурге. Бронзовую статую итальянский литейщик Э. Сперати отливал по частям: фигуру Александра III — в мастерской литейщика К.А. Робекки, коня — на Обуховском сталелитейном заводе. Постамент из валаамского красного гранита, более трех метров высотой, был сделан по проекту архитектора Ф.О. Шехтеля. На лицевой стороне постамента была выбита надпись: «ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ III ДЕРЖАВНОМУ ОСНОВАТЕЛЮ ВЕЛИКАГО СИБИРСКАГО ПУТИ».
В 1899—1909 годах П. Трубецкой работал над монументальным памятником Александру III. Для этого была сооружена специальная мастерская-павильон из стекла и железа на Старо-Невском проспекте, неподалёку от Александро-Невской лавры. В подготовительной стадии Трубецким были созданы восемь небольших по размеру моделей, четыре в натуральную величину и две в масштабе самого памятника.
С.Ю. Витте в «Воспоминаниях» сетует на «неуживчивый характер» скульптора. Трубецкой, очевидно, не учитывал и мнения великого князя Владимира Александровича, усмотревшего в «модели Трубецкого карикатуру на его брата». Однако вдовствующая императрица, удовлетворённая явно выраженным портретным сходством, способствовала завершению работ над монументом.
Памятник существенно отличался от многих официальных царских монументов; скульптор был далёк от идеализации, от стремления к парадности. Александр III изображен в мешковатой одежде, грузно сидящим на тяжёлом коне, не соответствовал общепринятым представлениям об императорах. Как и во многих произведениях, здесь ярко воплотилось творческое кредо автора, говорившего, что «портрет не должен быть копией. В глине или на полотне я передаю идею данного человека, то общее, характерное, что вижу в нём». Независимо от степени достоверности слов, приписываемых Трубецкому, — «не занимаюсь политикой. Я изобразил одно животное на другом», — монумент вызывает ощущение тупой давящей силы. А. Бенуа отмечал, что эта особенность памятника «обусловлена не просто удачей мастера, но глубоким проникновением художника в задачу».
Ещё до открытия монумента скульптор почувствовал недоброжелательное отношение со стороны многих членов царской фамилии и высших чиновников. Николай II хотел переместить памятник в Иркутск, «отправить его в ссылку в Сибирь, подальше от своих оскорблённых сыновьих глаз», а в столице воздвигнуть другой монумент. С.Ю. Витте вспоминает, что скульптор даже не получил своевременно приглашения на торжественное открытие памятника и приехал в Петербург позднее.
Тем не менее, 23 мая 1909 года (ст.ст.) в Высочайшем присутствии памятник был освящён и торжественно открыт; богослужение возглавлял митрополит Антоний; «по окончании церемониального марша члены комиссии по постройке памятника, во главе с ст.-секр. гр. Витте и председателем комиссии, гофмейстером кн. Голицыным, имели счастие представиться их величествам».
Journal information