В свое время каждое представление «Онегина» в Большом театре превращалось в соперничество двух групп поклонниц. «Лемешистки» поддерживали тенора Сергея Лемешева, «козловитянки» - тенора Ивана Козловского. Пятнадцатиминутные аплодисменты, крики «браво» хором, толпы у служебного подъезда, выпадения из лож и драки были в порядке вещей. Как утверждают очевидцы, девицы, которые окружали Козловского, были некрасивыми, а вокруг Лемешева всегда крутились девушки одна симпатичнее другой. Никита Богословский говорил: «У Сережи, кроме качества голоса, было личное обаяние, он был очаровательный мужик, не дурак выпить. С Козловским я совершенно не общался, потому что он мне не нравился как человек. Он был вздорным, капризным, с большущим самомнением».
Из-за неуживчивого характера в конце 1930-х годов тенор был уволен из Большого театра, однако в это же время, совершенно неожиданно для самого Козловского, он стал любимцем Сталина, который вернул его в театр на исключительных условиях, присвоив звание народного артиста СССР и наградив орденом Ленина.
Оставил сцену в 54 года, хотя был в прекрасной физической и вокальной форме. Что послужило
причиной ухода из театра, остается загадкой. После этого еще прожил почти 40 лет и умер в 1993 году.
Journal information